В мире ослепленных тьмой может солнцем показаться пламя от свечи
30.01.2013 в 13:20
Пишет
Shirley Woodruff:
нет своих мыслей - пости чужие!Тимофей кинул. Местами - ну просто идеальное совпадение.
Коммунизмом я начал заниматься, как и все, в подростковом возрасте.
Об этом у взрослых мужчин не принято вспоминать, даже в мыслях, и уж тем более не принято в этом признаваться. Только самые толстокожие циники, апеллируя к Черчиллю, могут позволить себе сквозь зубы признаться в юношеском грехе. А обычно взрослые мужчины стараются об этом забыть, искренне считая, что уже родились консерваторами и респектабельными во всех отношениях гражданами. Однако статистика, обнародованная в последнее время, говорит четко и ясно: абсолютное большинство мальчиков и почти половина девочек занимались в детстве коммунизмом. И все больше становится тех, кто страдает этим пороком и в двадцать, и в тридцать лет, а зачастую - до самой старости. Я больше не могу молчать. Пусть мой опыт поможет тем, кто запутался в сетях греха. Послушайте исповедь коммуниста со стажем.
читать дальшеМои родители были воспитаны в старых традициях, поэтому как могли долго избегали разговоров о политике со мной, и в результате уже в сознательном возрасте я практически не имел представления о том, как возникает и на чем стоит государство и общество. Об этом приходилось узнавать в школе от товарищей, а то и на улице. Ясное дело, качество таких знаний было совершенно негодным, поэтому, когда мой одноклассник Игорь показал однажды по дороге из школы брошюру под названием "Манифест Коммунистической партии", я понятия не имел, каким страшным, разъедающим душу ядом пропитаны пожелтевшие страницы под непритязательной обложкой. Друг наказал мне хранить, никому не показывать эту книгу, и читать ее только втайне от родителей. Придя домой и приготовив уроки, я отказался от ежевечернего семейного просмотра любимого телешоу, и, закрывшись в своей комнате, приступил к чтению.
С первых же слов о "призраке коммунизма" я почувствовал нарастающее возбуждение. Дыхание мое участилось, губы пересохли. Судорожно ерзая на стуле, я послюнявил палец и перевернул страницу. Передо мной разворачивались картины разнузданного разврата. Пролетариат... Буржуазия... Экспроприация земельной собственности... Высокий прогрессивный налог... Конфискация имущества... Дойдя до кульминации, до лозунга, который я приводить здесь не буду, чтобы не вводить читателей в искушение, я не выдержал и застонал от восторга. Затем, торопливо спрятав книжку в укромный угол, я ощупал горящее лицо. Нет, выходить к родителям в таком виде нельзя - сразу догадаются. Я еще не понимал, что именно делаю, но чувствовал, что это нечто столь же постыдное, сколь и приятное.
Наверное, именно поэтому на следующий день, в школе я сразу же попросил Игоря дать почитать еще что-нибудь коммунистическое. Тот ответил мне, что у него самого мало что есть, но он знает парня, который может одолжить "Анти-Дюринга", или "Что делать?", или даже "Государство и революцию". В тот же день мы пришли по нужному адресу.
Андрей был взрослым парнем, лет двадцати пяти. Воспаленные глаза с красными прожилками, расширенные зрачки, обветренные губы, которые он постоянно облизывал - все в его облике кричало о порочном образе жизни. Но мы были молоды и несмышлены, и ему удалось завлечь нас соблазнительными текстами. Каждый вечер в его квартире собирались с десяток подростков, и предавались греху. Мы читали вслух переписку Энгельса и Каутского, и спорили до хрипоты, кто же прав, уходили через некоторое время, истощенные, но на следующий день возвращались. У меня стало плохо с учебой, появились симптомы утомления, часто стало портиться настроение. Родители замечали это, но списывали все на половое созревание. Наивные,они и помыслить не могли, чем занимается их сын, когда остается один!
Но время идет, и мои товарищи начали взрослеть. Одни сосредоточились на учебе, другие - на общении с девушками. Собиравшаяся у Андрея компания стала редеть, бывшие товарищи, с которыми мы некогда разбирали совместно "Гражданскую войну во Франции", стали стыдливо отводить взгляд при встрече со мной, и, наконец, в один прекрасный день, мой лучший друг Игорь подошел ко мне на перемене и сказал:
- Слушай, ты хоть руки после чтения Ленина моешь?
- А что?
- Да то, что пацаны говорят - с коммуняками здороваться западло. У вас ладони волосатые, из жопы хвостик растет, и рожки на башке.
- У нас? А ты теперь кто, буржуй, что ли? Или обыватель?
- Чувак, погляди на себя. Ты в одиннадцатом классе, а у тебя нет девчонки, ты ни разу не напивался до блевоты, только и знаешь, что книжки читать. Разве это жизнь? В общем, думай сам: или ты меняешься, или я тебя не знаю больше.
В тот день я пришел к Андрею один.
- Ну и плевать! - заявил он. - Плевать на этих цивилов с их нормальной жизнью! Я знал, что ты самый верный нашему делу человек. Давай сегодня Грамши почитаем, что ли?
- Слушай, я хочу завязать с этим делом.
- А давай я тебе покажу Альтюссера. Это сначала шок вызывает, а потом тебе понравится...
- Пошел к черту, грязный извращенец! - я стремглав выбежал из его квартиры. Отдышался на лестничной площадке. Да уж, дожили! Мне предлагают читать Альтюссера! Нет, я больше не хочу быть коммунистом.
К сожалению, это оказалось не так просто. Уже на следующий день я прочитал главу из "Терроризма и коммунизма". Просто не выдержал, руки сами потянулись к книге. И так - постоянно. Удавалось прожержаться без чтения теоретиков максимум дня три. Я пытался отвлечься физическими упражнениями, старался постоянно быть на людях, но бесполезно - каждый поход в туалет, где за бачком в укромном месте была припрятана "Партизанская война", грозил свести на нет все мои колоссальные усилия воли. И - интернет. Творения марксистов находились буквально в одном клике от меня, фильтры не срабатывали, а иногда я отключал их сам, не выдержав, и уговаривая себя, что уж это - в последний раз. Но "последний раз" повторялся снова и снова, я закончил школу, поступил в университет, а мой образ жизни не менялся. Я чурался девушек, и вообще людей, хотя меня к ним и манило, но каждый раз всякая попытка наладить отношения оборачивалась унижением и провалом. Я стал очень нервно и настороженно относиться к окружающим. Я испуганно вздрагивал каждый раз, когда на улице раздавался смех - мне казалось, это надо мной смеются: "Смотрите, какой урод пошел! Коммуняка, наверное!". А жизнь все шла и шла мимо, и я не в силах был ничего изменить, осваивая третий том "Капитала" и параллельно изучая наследие Грамши. Однажды, в очередной раз решив порвать с грехом, я завел в интернете анонимный дневник, где стал рассказывать о своих подвигах в борьбе с пороком и спрашивать всех о способах его искоренения. На третий день глумливые анонимусы накидали в комментарии ссылок на коммунистические ресурсы под видом христианских и консервативных. Я необдуманно нажал на одну из них - и нашел одну из ранних работ Розы Люксембург! Борьба в очередной раз закончилась поражением.
Не зная другого выхода, я направился к нашему приходскому священнику, отцу Василию.
- Проблема твоя не нова, сын мой. И грех твой совсем не редок. Но не стоит зря терзаться - с божьей помощью можно одолеть любой соблазн. Главное, положиться на милость нашего всемогущего... Я, кстати, тоже в свое время грешил, признаюсь. Как там Маркс говорил? Главное - не познать себя, а изменить. Но изменение без познания...
- Маркс в одиннадцатом тезисе совсем не то говорил - поправил я.
- Правда? Может быть, - отец Василий подошел к красному углу, запустил руку за большую икону Богородицы и извлек оттуда увесистый том. - Знаешь, а ведь Христос ничего плохого не говорил о коммунизме. То есть вообще ничего. Не есть ли это знак...
- Мне пора идти! - я снова убегал, завидев на лице священника знакомое похотливое выражение и узнав в его руках первый том избранных сочинений Маркса и Энгельса. Надо же, батюшка собирался предаться греху прямо у меня на глазах, да еще и приглашал соучаствовать в этом!
Теперь я понимаю, что коммунисты повсюду. Коммунизмом могут тайком заниматься те, кто на словах за снос мавзолея. Коммунистами могут быть самые искренние обличители преступления большевизма. Коммунизмом могут заниматься даже Президент и Патриарх. Нужно отбросить благодушно-ироничное отношение к этим порочным существам. Россия под угрозой. Так выступим же все, как один, на борьбу с пороком в своих и чужих сердцах!
ЗЫ. И еще, господа анонимусы: когда будете присылать мне новые подборки текстов, не надо Каутского с Бебелем - их я уже изучил досконально. Лучше кого-нибудь из итальянцев, начиная с малоизвестных работ Лабриолы. Буду весьма благодарен.doloew.livejournal.com/46409.html URL записи
@темы:
Литературное,
Веселое,
Политика,
Творчество